Конрад ФИАЛКОВСКИЙ
УТРО АВТОРА
Фантастический рассказ
Перевела с польского Н. Стаценко
Он постучал, вместо того чтобы просто позвонить во входную дверь, а когда Роберт вышел, он уже стоял в прихожей. Он был среднего роста и встретил Роберта улыбкой.
— Вы ко мне? — Роберт смерил его оценивающим взглядом. «Какая необычная куртка, — подумал он. — Ни пуговиц, ни «молний».
— Да, к вам.
— Дверь была не заперта? — спросил Роберт.
— Да, в некотором смысле. Но я ее закрыл.
— Благодарю вас. Моя жена ужасно рассеянна, особенно когда спешит на работу.
— Вы уже женаты? — Незнакомец перестал улыбаться.
— Да. А почему вас это интересует?
— Разумеется, это мелочь. Небольшая неточность. Но извините... — странный посетитель заколебался, — первый или второй раз?
— Не понимаю вас. Я женат первый раз. Но объясните мне...
— И в самом деле мелочь. Я только поинтересовался.
— Хорошо. Я не держу в тайне свое гражданское положение. Но объясните мне все-таки, что привело вас ко мне?
— Ах да, действительно. Я забыл представиться. Меня зовут Дон.
— Дон? Красивое имя... А фамилия?
— Дон, имени вполне достаточно. Есть еще некоторые подробности, но они несущественны. Я читатель ваших книг.
— Мне очень приятно. А эта встреча, как я понимаю, что-то вроде утреннего интервью с писателем? — Он сделал два шага по направлению к незнакомцу.
«Сейчас я его вежливо выпровожу», — подумал Роберт.
— Нет, что вы. Из-за таких мелочей я бы никогда не стал вас беспокоить. Я представляю Институт истории литературы. Отдел... Впрочем, об этом потом. Для начала я должен объяснить вам все в нескольких словах. Может быть, пойдем в ваш кабинет? Он мне хорошо знаком по фотографии. Письменный стол служит доказательством вашего тонкого вкуса и украшением...
— Мой стол всего лишь занимает предназначенное ему место, в чем вы можете убедиться собственными глазами. Другого у меня никогда не было. — Роберт сделал приглашающий жест в сторону кабинета.
«Интересно, — подумал он. — Этот тип совсем не похож на нормального человека. Что поделать, писателю не приходится выбирать своих читателей».
Они прошли в кабинет, в котором вместе со множеством книг на полках привлекали внимание разбросанные на полу старые иллюстрированные журналы, машинописные листы, какие-то счета и просто бумажки без определенного содержания и предназначения. Возле пепельницы с окурками стояла чашка с недопитым кофе.
— Если бы вы позвонили перед тем, как прийти, я бы успел навести здесь порядок, — сказал Роберт.
— Но, дорогой мой, вы именно так и работали, и это очень похоже на вас... — Он, видимо, заметил удивление во взгляде Роберта, потому что сразу же добавил: — Только человеку, оторванному от мира, нужен порядок, чтобы не пропасть. Это цитата, — сказал он, как бы извиняясь перед Робертом.
«Я знаю, что это цитата, и даже знаю чья», — подумал Роберт, невольно гордясь тем, что держит в памяти столько разных высказываний писателей, чьи книги он когда-то читал.
— Однако нашему миру, нашей Солнечной системе порядок необходим, и вы это всегда утверждали. Я имею в виду ваши книги, — добавил он.
— Знаете, я как-то не задумывался над этим...
— Историки литературы раннего периода атомной эры настаивают на такой трактовке вашего творчества.
— Эры... какой?
— Ну, вашего времени.
— Я не совсем понимаю, — сказал Роберт и решил про себя, что ничего страшного бы не произошло, если бы этот человек находился сейчас по другую сторону двери.
— Собственно, вы вложили эту мысль в свои «Откровения андруада».
— Вы ошибаетесь. Я никогда не писал такой книги...
— Еще нет?
— Вам угодно издеваться надо мной?
— Вы приписываете мне слишком смелое намерение. Но я вас уверяю, вы ее еще напишете. Вы можете полностью доверять моему слову. Ведь я писал работу магистра по теме «Образ андруада в литературе раннего периода атомной эры».
— Дорогой друг, — Роберт старался говорить спокойно, — мы сейчас попрощаемся с вами. Я на сегодня запланировал еще много работы...
— Разрешите мне закончить, дорогой автор. Итак, я буду прост и краток с вами: я возглавляю отдел истории литературы раннего периода атомной эры.
— Я был знаком с человеком, который утверждал, что он адмирал Нельсон, — иронично сказал Роберт.
— К сожалению, мне не пришлось знать этого адмирала. Те, кто попадает на практику во времени, наверное, встречались с ним. Но вернемся к делу. В ваших несомненно значительных произведениях нельзя не отметить определенные противоречия, которые, если можно так выразиться, ставят под сомнение возможность широкой популяризации ваших книг. Мы затрудняемся рекомендовать их к обязательному чтению в школе, ни тем более включить их в штатные библиотеки космолетов.
— О чем вы говорите? О каких космолетах...
— Я имею в виду, конечно, пассажирские космолеты регулярного сообщения с Марсом и Венерой. Экипажи экспериментальных космолетов и кораблей далекой разведки, — это, естественно, интеллектуальная элита. Они читают все. Но в данном случае речь идет об обычных землянах, у которых могли бы возникнуть непрогнозируемые ассоциации.
— Под влиянием моих книг?
— Ну, конечно. — Незнакомец явно обрадовался. — Замечательно, что мы наконец-то начинаем понимать друг друга.
— Тогда, черт побери, пусть они их не читают.
— Нет. Это полностью исключено. Признанный классик литературы. Миллионные тиражи. Огромное количество стереовизорных экранизаций. И совсем не принимать в расчет?..
— Да, я понимаю всю сложность вашего положения. Теперь, пожалуй, мы можем начать прощаться, — сказал Роберт.
— Но ведь вы даже не выслушали мое предложение.
— Тогда говорите покороче.
«Он скажет, и я наконец избавлюсь от него», — подумал Роберт.
— В таком деле, как всегда, лучше отталкиваться от фактов.
— В каком деле?
— Речь идет об опыте с курицей.
— С кем?
— С курицей. Провоцирование определенной реакции курицы в результате стимуляции, или, другими словами, раздражения тех или иных центров в ее мозге.
— Да, с помощью имплантированного электрода. А почему обязательно с курицей?
— Это может быть и петух. Но, дорогой автор, давайте не придираться к мелочам. У нас есть курица, мы помещаем электрод в соответствующем участке ее мозга и воздействуем электричеством на этот центр.
— Согласен, но...
— Одну минуту. Если это центр агрессии, курица принимается атаковать несуществующего противника, если центр страха — убегает, несмотря на то, что вокруг нет ничего, что бы могло побудить ее к этому.
— Я тоже читал об этом.
— Вы об этом, ко всему прочему, еще и писали. Таким образом, если мы раздражаем оба названных центра одновременно, то поведение курицы становится двойственным: курица топорщит перья, бегает по кругу и попискивает.
— Хорошо, однако какое отношение все это имеет ко мне?
— В естественных условиях описанное поведение курицы может иметь место в том случае, если на ее цыплят нападает ястреб. Курица боится и одновременно порывается вступить и противоборство с ним.
Роберт тяжело опустился в кресло.
— И что дальше?
Незнакомец усмехнулся.
— Как мило, что вы ничего не имеете против систематизированных лекций. Как будто вы живете в наше время. Однако ближе к делу. Не поддается сомнению, что подобным же образом можно спровоцировать аналогичное поведение и у человека. С той лишь разницей, что человек ощущает его как собственный спонтанный порыв.
— Необъяснимый страх и беспричинная агрессивность... — «Я начинаю втягиваться в это», — подумал Роберт.
— Да, без видимых внешних причин, если не считать электрода, — поправил незнакомец.
— Стимулированная стрелковая цепь в нападении... Каждый солдат — герой?
— Это нас не интересует. Мы уже прошли через это. Что же касается вас, дорогой автор, то вы в своих замыслах идете еще дальше.
— Но ведь я ничего подобного не писал. Я в этом абсолютно уверен.
— Но вы напишете, и очень скоро. Я не помню всех дат вашей биографии, но уверяю вас, что это вопрос нескольких лет.
— Что вас беспокоит в таком случае?
— Вы сами сказали: необъяснимый страх, беспричинная агрессивность и немотивированное беспокойство.
— Ну и что из этого?
— А вам еще не приходилось пережить это самому? Вы никогда не удивляли себя и других неожиданными поступками, которым позже вы сами не могли найти объяснения? Какое-то неясное желание, внезапно проявившаяся внутренняя потребность?..
— Но ведь меня не стимулировали, — тихо произнес Роберт.
— Потому что у вас нет электрода в мозге? А может быть, он совсем не требуется?
— Бред какой-то.
— В ваше время — да. Но в наше время это уже не закон. Во всяком случае, нас волнует проблема предупреждения непреднамеренных ассоциаций, и поэтому я хочу попросить вас стараться не подавать повода к ним в книгах, которые вам предстоит написать.
— Я не совсем понимаю вас. Вы просто хотите, чтобы то, что я пишу, было написано иначе?
— Вот именно. Впрочем, дело касается сущих пустяков.
— И для этого вы затеваете всю эту комедию? Но это невозможно. Я автор. Я пишу о том, что хочу сказать. И только о том. Ни больше ни меньше.
— Разумеется, разумеется. Вы совершенно правы, дорогой автор. Именно так и надо писать. И все же это можно сделать чуточку иначе.
— Нет, этого довольно! Вы требуете от меня искажения всех моих рассказов? И эта заумная мотивировка: во имя добра моих читателей какого-то века. Чтобы как можно меньше размышляли, читая мои книги?!
— Вы чересчур драматизируете ситуацию, дорогой автор.
«Если он еще раз скажет «дорогой автор», я вышвырну его за дверь», — подумал Роберт.
— Я говорю то, что считаю нужным. Кроме того, насколько я могу судить по вашим предыдущим высказываниям, вы присваиваете себе право исправлять произведения, которые еще не написаны, которые будут написаны в будущем.
— В определенном смысле вы рассуждаете правильно. Мы исходим из основополагающего принципа, что эти необходимые исправления логичнее вносить самому автору, чем какому-то случайному редактору в будущем.
— Вы напрасно теряете время. Я не собираюсь ничего изменять, — сказал Роберт.
— Что за времена! С Гёте у нас было гораздо меньше хлопот. Он переделывал «Фауста» по нашим указаниям. Насколько я припоминаю, и «Гамлет» сначала заканчивался иначе. А для более ранних авторов любое наше появление становилось событием... Что ж, я вижу, что не убедил вас. Вы ничего не измените?
— Об этом не может быть и речи. Напишу! Все напишу!
Незнакомец только покачал головой. В этот момент зазвонил телефон. Роберт машинально взял трубку.
— Да, слушаю. Дон? Он у меня. Что?.. Сейчас спрошу Дона... Он говорит, что придет к вам, так как вы к этому привыкли, — сказал Роберт своему гостю, прикрыв трубку ладонью.
— Пусть приходит, если не может иначе, — согласился Дон.
— Приходите. Вы знаете мой адрес? Тогда до встречи.
«Сейчас за ним придут, и станет спокойнее, — подумал Роберт. — Судя по всему, Дон не впервые ускользает из-под опеки».
— Кто это, доктор? — спросил он Дона.
— Нет, автомат.
— Вы так зовете его?
— Нет, это на самом деле автомат, и я думаю, что он сможет устроить вам сюрприз.
— Вы думаете, что после нашего сегодняшнего разговора меня можно удивить?
— Если вы достаточно серьезно относитесь к научной фантастике, то, пожалуй, нет. Но вернемся к нашей беседе. У меня к вам есть конкретное предложение.
«У меня тоже есть предложение, — подумал Роберт. — Но я приберегу его до того момента, когда тебя придут забирать».
— Я вас слушаю, — сказал он спокойно.
— Я хочу предложить вам кафедру научной литературы раннего периода атомной эры в Мировом институте истории литературы. Что вы думаете по этому поводу?
— Где находится этот институт?
— Около семидесяти километров и трехсот шестидесяти лет отсюда.
— Лет?
— Разумеется. В будущем. Ну как, решились? — Незнакомец ждал ответа.
— Я не могу бросить свое время. Сами понимаете: семья, работа. Еще не написанные книги.
— Мы приготовили автомат, способный замещать вас. Он знает ваше творчество и биографию до мельчайших подробностей. Вы можете не беспокоиться. В его памяти записаны все ваши произведения, слово в слово. Ошибки исключены. Он будет точно воспроизводить их. В крайнем случае он опустит только некоторые частности, о которых мы говорили. От этого ценность ваших произведений ничуть не уменьшится. Итак, вы согласны?
— Согласен! — радостно воскликнул Роберт. — Они за вами вот-вот придут, — добавил он.
— Я вижу, вам не хватает терпения. Мы сейчас поедем. Это звонил как раз ваш заместитель.
— Мой заместитель?
— Да. Вы не узнали его по голосу? Он как две капли воды схож с вашим. Другое дело, что мы никогда не знаем собственного голоса. Он точная ваша копия. Ни семья, ни коллеги, никто другой не будет подозревать, что вы уехали. А вот и он!
— Да, и опять без стука, — сказал Роберт и не закончил.
— Он прибыл через четвертое измерение. К этому надо еще привыкнуть.
— Но он... он такой же, как я.
— Теперь вы видите, что я не преувеличивал?
— Пан... пан... — заикался Роберт.
— Вы можете называть меня Робертом, — ответил тот. — Если вы пришли сюда за интервью, я с сожалением вынужден отказать. Я на сегодня запланировал еще много работы.
— Замечательно, не так ли? Дайте мне вашу руку, Роберт. Вы оставляете достойного заместителя.
Роберт машинально подал незнакомцу руку... и они исчезли.
Когда жена Роберта вернулась домой, ей бросилось в глаза, что бумаги на его письменном столе разложены ровно, а карандаши аккуратно заточены. Она немного удивилась, но ничего не сказала. Она просто не знала, что автоматам двадцать четвертого века задана потребность в порядке.
 |
Искатель 6, № 156, 1986: Фантастика, приключения. Приложение к
журналу ЦК ВЛКСМ «Вокруг света». — М.: Молодая гвардия, 1986. |
 |